На Голливудском бульваре в Лос-Анджелесе можно увидеть звезду по имени Элизабет Спаркл, которую играет Деми Мур. Хотя её звезда уже не так ярко сияет, как раньше, её хозяйка по-прежнему в отличной форме и ведёт на телевидении популярную фитнес-программу.
Однажды в туалете она слышит, как её босс (Деннис Куэйд) просит подчинённых найти ей молодую замену, утверждая, что она уже слишком стара. «В пятьдесят всё останавливается», — цинично заявляет ей начальник за обедом, не скрывая своих эйджистских взглядов.
Потрясённая Элизабет за рулём отвлекается на то, как рабочие срывают билборд с её фото, и попадает в аварию. В больнице молодой врач с инопланетными голубыми глазами предлагает ей флешку, на которой рекламируется предложение получить «улучшенную версию себя». Сначала она в раздражении выбрасывает её, но потом, передумав, звонит по указанному номеру и вскоре получает коробку с набором инъекций.
Вколов иглу в вену, Элизабет падает замертво, её зрачки двоятся, а из её разъехавшейся, как молния на платье, по линии позвоночника спины выходит её новое «я» — молодая красотка с идеальным телом по имени Сью (Маргарет Куолли).
Условие договора с неведомым производителем инъекций простое: неделю живёт старое тело Элизабет, а неделю гуляет её новое «я». Пока одна из оболочек на ногах, вторая лежит подключённая к капельнице с раствором. Главное — не нарушать график ни на минуту: любое вышедшее за границы отведённой недели время приводит к необратимым последствиям.
В фильме «Элизабет Спаркл» Корали Фаржа рассказывает трагическую историю радикального омоложения. Фильм состоит из серии крупных планов, которые вызывают беспокойство и страх как у главной героини, так и у зрителей.
С помощью этого приёма проблема эйджизма, существующая уже много веков, становится ещё более масштабной. Желание героини Деми Мур быть моложе, которое, вероятно, не было бы заметно при обычном зрении, доводится до абсурда. Из научного факта деления молодых клеток рождается сюжет, который не просто исследует проблему, но и решает её самым радикальным способом.
Фаржа не пытается объяснить охотникам за молодыми телами, что они неправы. Почти все сцены с участием мужчин вызывают смех в зале и помогают понять, что даже если пожилые акционеры в смокингах бегут за танцовщицами в перьях по коридорам телестудии, это не повод для самоотрицания тем, кто не стремится к их компании.
Кошмарность этой истории усиливается, когда одна из героинь перестаёт «соблюдать баланс». Эти слова так же многозначительны, как и бургер, упавший на звезду Элизабет Спаркл на Голливудском бульваре в начале фильма. Главная героиня, уже имевшая всё, заплатила за свою слепоту и попытку изменить то, что было в её жизни. Превратившись в чудовище, она смотрит на своё былое фото и понимает, что сама уничтожила свой рай. Она не может противостоять парадоксу: чем более комфортным и визуально привлекательным становится мир, тем сложнее сохранить самоуважение. Даже красивая и успешная женщина готова уничтожить себя из-за малейшего намёка на свою внешнюю несостоятельность.
«Этот фильм о желании получить признание, быть увиденным и оценённым. Он о том, что значит чувствовать себя отвергнутым или недостойным, что с тобой что-то не так. Когда вы добавляете к этому аспект старения, который на самом деле шире отсылает к тому, что мы не можем контролировать, фильм становится исследованием непринятия себя. Меня же зацепило то, насколько уникальный способ Корали Фаржа выбрала, чтобы рассказать эту историю», — говорит Деми Мур.
В жутких эпизодах телесных трансформаций есть место и для юмора: чего стоит одна сцена с застрявшей в бедре Сью огромной ногой индейки, которую сожрала на неделе своей жизни Элизабет. А эпизод, в котором превратившаяся в древнюю старуху Элизабет готовит похожие на неё блюда, поразителен по глубине (Элизабет сама создаёт свою старость) и одновременно очень смешной.
Фаржа открыто смеётся над Голливудом: начальника Элизабет зовут Харви (намёк на Вайнштейна), сама она с её аэробикой — чистая пародия на Джейн Фонду, а Сью — типичная голливудская инженю, чьи акробатические упражнения на телекамеру больше напоминают порно, чем спорт.
Когда кажется, что за фантастически прекрасную игру роли старухи Деми Мур точно надо дать «Оскар», вдруг выясняется, что это ещё не всё. Мысль, которая казалась нам законченной, далеко не завершена, и режиссёр подводит нас к суперфиналу, в котором покажет, пожалуй, одно из высших достижений кино — превращать случайные повседневные фразы в визуально воплощённую метафору. «Жаль, что у неё посреди лица не сиськи, а этот нос», — бросает Харви в шутку об участнице кастинга в начале картины, никак не ожидая, что его «мечте» суждено будет сбыться.
Единственное, за что можно упрекнуть режиссёра — это перебор по части разъяснения вопроса. В какой-то момент хочется попросить её нас пощадить, ведь одного метафорически разбитого о зеркало кровавого лица вполне достаточно, чтобы каждая из нас посмотрела на себя и окончательно убедилась в том, что она прекрасна и неповторима.