В своем новом исследовании аналитики Kept, с которым ознакомился РБК, пришли к выводу, что Россия, несмотря на санкционное давление на отрасль сжиженного природного газа (СПГ), все еще имеет потенциал занять до 20–25% мирового рынка после 2035 года.
Эксперты отмечают, что российские производители СПГ вряд ли смогут воспользоваться текущим циклом роста рынка до 2030 года. Однако уже видны контуры «новой волны», которая будет связана не столько с потреблением в Азии, сколько с динамичным развитием экономик Африки и Евразийского пространства.
В настоящее время в России функционируют два крупнотоннажных завода СПГ («Сахалин-2» и «Ямал СПГ»), а также частично готов третий проект («Арктик СПГ-2»). Кроме того, запущены несколько среднетоннажных производств («Криогаз-Высоцк» и «Портовая СПГ»). Их общая установленная мощность составляет 51 млрд куб. м, и в 2024 году она будет использоваться примерно на 90%. Также в России действуют более 30 малотоннажных заводов СПГ, которые в этом году могут произвести около 250 млн куб. м газа. С такими показателями Россия входит в топ-5 крупнейших производителей и экспортеров сжиженного природного газа в мире.
Однако аналитики предупреждают, что к 2030 году производственные мощности у конкурирующих поставщиков, в первую очередь в США и странах Ближнего Востока, увеличатся не менее чем на 20%. Ожидается, что этот рост опередит увеличение спроса, что приведет к усилению ценовой конкуренции. В таких условиях выиграют поставщики с наименьшими затратами, собственным или надежно зафрахтованным флотом, а также способные обеспечить наибольшую гибкость контрактных условий.
К сожалению, действующие российские проекты по производству крупнотоннажного СПГ не обладают всеми необходимыми качествами для успешной конкуренции, делают вывод аналитики.
Первые санкции против российской отрасли СПГ были введены в 2014 году, когда США запретили среднесрочное и долгосрочное кредитование российских нефтегазовых компаний, включая НОВАТЭК.
В 2022 году ситуация усугубилась, когда Европейский союз запретил поставки оборудования для сжижения природного газа в Россию. Хотя компании уже предпринимали усилия по локализации критически важных компонентов, почти все производства были основаны на зарубежных технологиях и оборудовании с использованием решений от иностранных лицензиаров.
В течение 2023–2024 годов США начали вводить адресные санкции против российских проектов СПГ и флота, включая «Арктик СПГ-2», который Вашингтон пообещал «задушить». В июне 2024 года ЕС запретил покупку долей в российских проектах СПГ, предоставление финансирования и содействие поставкам товаров, технологий и услуг для СПГ. Однако самым значительным шагом стал запрет на реэкспорт через свои порты сжиженного природного газа из России и частично на импорт (это коснулось Финляндии и Швеции).
«Морская» стратегия
России необходимо достичь высокой степени технологической независимости в области производства крупнотоннажного сжиженного природного газа (СПГ) и строительства собственного танкерного флота. Если это будет достигнуто, то после 2035 года она сможет реализовать свой потенциал на быстрорастущих рынках стран глобального Юга, где экономический рост и индустриализация будут сопровождаться увеличением энергопотребления.
По мнению Kept, в условиях мировой тенденции к переходу на «зелёные» источники энергии именно природный газ в форме СПГ может стать главным топливом для экономического развития этих стран в перспективе до 2050-х годов.
Недавно глава «Газпрома» Алексей Миллер также отметил перспективность рынка стран глобального Юга. Он сказал, что доля этих государств в мировом потреблении газа к 2050 году увеличится до 70% по сравнению с нынешними 55%. Успешное освоение этого рынка и полное устранение технологического разрыва в производстве крупнотоннажного СПГ и танкеростроении может позволить России производить и экспортировать 150–200 млрд куб. м (110–147 млн т при коэффициенте перевода 0,735) сжиженного природного газа в год, считают в Kept.
Какой план по СПГ
В 2020 году была принята Энергостратегия России до 2035 года, которая ставит цель производить 80–140 миллионов тонн сжиженного природного газа (СПГ) в год к концу прогнозного периода. По оценкам Kept, это соответствует объёму в 104–182 миллиарда кубометров.
На данный момент заявленные проекты соответствуют этому уровню, однако в текущих условиях реализация большей части из них (65% мощностей) ожидается только после 2030 года. Эксперты считают, что в новой Энергостратегии до 2050 года необходимо более глубоко адаптировать цели и учесть актуальные вызовы и возможности отрасли.
В сентябре глава Минэнерго Сергей Цивилев сообщил, что в проекте нового стратегического плана сохранена задача достичь производства более 100 миллионов тонн СПГ в год через десять лет. Также власти неоднократно заявляли, что перед страной стоит задача занять 20% на мировом рынке СПГ.
В Kept ожидают, что до 2030 года будет полностью введён только «Арктик СПГ-2». После этого возможен запуск проектов «РусХимАльянса» в Усть-Луге, «Мурманского СПГ», «Обского СПГ», «Якутского СПГ» и других. Вместе с «Арктик СПГ-2» общий объём установленных мощностей по СПГ достигнет 68 миллиардов кубометров, а со всеми остальными — около 194 миллиардов.
Аналитики указывают, что на сегодняшний день лидером в танкерном строительстве является Южная Корея, построившая две трети всех действующих газовозов и спецсудов в мире. Однако Китай (корпорации Hudong-Zhonghua, Jiangnan, Dalian Shipbuilding, Yangzijiang и СМНІ) также становится значимым игроком. В России единственной верфью с необходимыми компетенциями является ССК «Звезда», который приступил к резке стали для головного танкера Arc7 флота «Арктик СПГ-2» в конце 2020 года. Пока не сдан ни один из заказанных 15 газовозов. В среднем в мировой практике на постройку и запуск одного танкера СПГ требуется 48 месяцев, указывают аналитики.
Что касается технологий СПГ, то в мире есть всего несколько компаний, обладающих полным набором компетенций по крупнотоннажному производству и выдающих лицензию на их использование. Это Linde, Shell, APCI, Liquefin и некоторые другие. Запатентованные технологии есть у НОВАТЭКа — «Арктический каскад» (для линии на 1 миллион тонн), «Арктический каскад модифицированный» (для линии на 3 миллиона тонн) и «Арктический микс» (для линии на более чем 6 миллионов тонн). Созданием локализованной технологии занимался и «РусХимАльянс» («Газпром» и «РусГазДобыча») вместе с Linde в рамках совместного предприятия «Газпром Линде Инжениринг». Однако слабой стороной отрасли до сих пор остаётся оборудование: турбодетандеры, спиральновитые теплообменники, турбины и компрессоры.
«Континентальная» стратегия
По мнению аналитиков компании Kept, российские компании могут стать движущей силой в развитии малотоннажного сжиженного природного газа (мтСПГ) в Евразии. Они обладают необходимыми опытом и компетенциями в этой области, которые, к сожалению, пока не масштабируются.
Аналитики предлагают разработать для стран Евразийского пространства концепцию проектов мтСПГ «под ключ». Эти проекты менее капиталоемки, чем строительство трансконтинентальных газопроводов, они быстро разворачиваются, несут меньше рисков и позволяют гибко адаптировать предложение.
Предполагается развивать как проекты в России с последующим экспортом (с использованием танк-контейнеров или аналогичных способов транспортировки по железной и автомобильной дорогам), так и локальные производства в тех странах Евразии, куда прямой экспорт экономически менее выгоден.
«При этом важна именно концепция развития мтСПГ как комплексного сервиса: производство и продажа самого СПГ, создание заправочной инфраструктуры, использование газомоторного транспорта и/или автономная газификация», — объясняет РБК Максим Малков, руководитель практики по оказанию услуг компаниям нефтегазового сектора Kept.
«Континентальная» стратегия дополняет «морскую». Она направлена на формирование нового рынка в пространстве, не имеющем выхода к морю и, следовательно, к мировой торговле СПГ. Как и страны глобального Юга, государства Евразии обладают большим потенциалом для экономического роста и индустриализации. Успех этой стратегии позволит России производить, в том числе на экспорт, не менее 20 миллиардов кубических метров мтСПГ после 2035 года, оценивают в Kept.
Какие перспективные рынки видят эксперты
Цель правительства по производству около 100 миллионов тонн сжиженного природного газа (СПГ) в год к 2030 году, действительно, кажется труднодостижимой. Однако, по словам Сергея Кауфмана, аналитика ФГ «Финам», в оптимистичном сценарии, при условии хотя бы частичной нормализации геополитической ситуации, возможно производство 60–80 миллионов тонн СПГ в год.
Алексей Белогорьев, директор по исследованиям Института энергетики и финансов (ИЭФ), добавляет, что у России есть сырьевая база для конкурентоспособного производства СПГ как в 2020-е, так и в 2030-е годы. Но для этого необходимы собственные технологии сжижения, обширный флот танкеров-газовозов и рынки сбыта за пределами Европы и Северо-Восточной Азии. Пока мы далеки от решения всех этих задач, заключает он.
Перспективы после 2035 года во многом зависят от спроса, продолжает Кауфман. Сейчас основные проекты в России ориентированы на Китай, однако большинство прогнозов сходятся на том, что около 2035 года спрос в Поднебесной может достигнуть пика. В этом контексте наиболее ясны возможности Южной и Юго-Восточной Азии, которые отмечают и аналитики Kept. Они пишут, что новыми участниками рынка могут стать Вьетнам, Бангладеш и Мьянма. На Ближнем Востоке интересен Бахрейн, но поставки туда будут носить «исключительно внутрирегиональный характер». Белогорьев объясняет, что бурный рост импорта СПГ на ближневосточном рынке маловероятен из-за достаточных трубопроводных поставок, включая даже такой экзотический вариант, как российско-иранские свопы.
Остаётся Африка южнее Сахары, но это пока не исследованная территория — спрос на газ там ещё нужно создавать. Это общая проблема для всех поставщиков СПГ, нацелившихся на страны глобального Юга. «Сюда недостаточно поставлять газ, нужно инвестировать технологии и капитал в формирование инфраструктуры потребления газа — от газовой электрогенерации до газораспределительных сетей. По сути, нужно продавать долгосрочные услуги энергоснабжения, а не СПГ как энергоресурс», — говорит Белогорьев. Кроме того, добавляет Кауфман, очень сложно спрогнозировать, будет ли экономика стран Африки развиваться так, чтобы рост населения перешёл и в рост спроса на газ. Как минимум очевидный интерес в регионе представляет ЮАР, а также, возможно, Марокко и Кот-д'Ивуар, полагают в Kept.
Ещё одной «темной лошадкой» являются страны Латинской Америки. По оценкам Kept, речь идёт о Бразилии и ряде малых стран Карибского бассейна. Однако эти государства могут импортировать СПГ из более комфортных с логистической точки зрения источников (например, из Северной Америки), рассуждает Кауфман. «В оптимистичном сценарии можно предположить, что Африка, Латинская Америка и Южная и Юго-Восточная Азия смогут стать целевыми рынками для проектов в сфере СПГ после 2035 года, однако пока что такой сценарий не выглядит базовым», — подытоживает он.
Основной вопрос сейчас — останется ли российский СПГ в Европе или попадёт под эмбарго, как до этого уголь и нефть, рассуждает Белогорьев. На европейский рынок по-прежнему приходится более 50% поставок из страны. «Внешние санкции и внутренние промедления отняли у России драгоценное время. <...> Начиная с 2026 года условия на рынке ухудшатся из-за массового ввода новых мощностей в других странах, прежде всего — в США и Катаре. Вообще, среда, которая сложится на рынке СПГ в 2026–2028 годах, выглядит предельно конкурентной, почти наверняка это будет рынок покупателя. Это, скорее всего, ударит и по ценам, и по востребованности нового российского СПГ на рынке», — предупреждает он.
Сравнительный анализ Kept, учитывающий всю цепочку затрат поставщиков на целевые рынки, показывает, что сейчас российский СПГ конкурентоспособен с Австралией и Норвегией, но уступает Катару, Алжиру, Малайзии и Нигерии. При этом наиболее острая конкуренция по затратам у России с США, а также, возможно, Египтом и Индонезией. «В условиях ожидаемого увеличения объемов поставок СПГ из региона Ближнего Востока и США и, как результат, ужесточения конкуренции и снижения цен на СПГ в Азии (и, следовательно, в Европе) ниже $200–250 за 1 тыс. куб. м российские поставщики окажутся на «кривой предложения» правее прочих поставщиков с более низким уровнем затрат. В итоге маржинальность поставок российского СПГ (особенно вне рамок долгосрочных контрактов) может быть существенно снижена», — приходят к выводу аналитики.
Возвращаясь к малотоннажному СПГ, для России это перспективное направление, но в основном с точки зрения развития внутреннего рынка, считает Белогорьев. «Исключениями наверное, могут стать поставки в соседние страны, например в северные районы Казахстана», — добавляет он. При этом как такового международного рынка мт СПГ пока не существует «и его возникновение в будущем неочевидно», отмечает эксперт. В ФГ «Финам» также «пока не видят» явных предпосылок для «настолько активного» развития мт СПГ вне России. Кауфман напоминает, что соседние страны преимущественно получают трубопроводный газ. «Безусловно, в некоторых удалённых регионах производить газификацию с помощью мт СПГ имеет смысл, как это делается и в России, однако в среднем это экономически менее целесообразно», — резюмирует эксперт.